Задача была непростая и небезопасная, но прибыль с лихвой покрывала все тяготы и затраты. Важнейшими и наиболее прибыльными торговыми партнерами Московии в XV-XVII веках стали Персия, Индия и Китай.
Затянувшееся «хождение». Пока Золотая Орда находилась в расцвете сил, разрозненным и обнищавшим после монгольского нашествия древнерусским княжествам торговать с Востоком было практически невозможно. Да и нечем. В то время основным «торговым хабом» являлась сама Орда.
В XV веке от Золотой Орды остались одни воспоминания, как и в покоренной Тамерланом Персии — от правления монголов-хулагуидов. Падение Константинополя в 1453 году перекрыло путь русским купцам на юг, в дружественную Византию.
Московское княжество расширялось и крепло на западе, тимуридская Персия — на востоке. Москве уже не надо было согласовывать свою внешнюю политику с Ордой. Более того, она искала на востоке союзников по борьбе с ее обломками. Поэтому в Белокаменной самостоятельно пытались налаживать торговые связи с важными партнерами на Великом шелковом пути. Причем, желание это было взаимным.
В 1465 году в Москву к великому князю Ивану III прибыло посольство 36-го ширваншаха Фарруха-Яссара I, владыки Баку и Шемахи, во главе с Хасан-беком. Стороны обсудили возможность союза, и через год в Шемаху с ответным визитом и Хасан-беком уже засобирался княжеский посол Василий Папин. В качестве подарка ширваншаху он вез 90 охотничьих кречетов.
Небезопасный путь шел водой, на судах-насадах вниз по Волге.
К посольскому званию киличеев в Степи пока еще относились почтительно, поэтому к каравану поспешили присоединиться купцы, желавшие без ущерба добраться до персидских рынков. В их числе был «торговый человек» великого князя Михаила Тверского, шурина Ивана III, Афанасий сын Никитин.
Без ущерба не получилось — Степь проехали благополучно, но под Астраханью караван был ограблен татарами Касим-хана. Уже на Каспии, под Тарками (на месте нынешней Махачкалы), одно из двух судов разбилось, и весь товар по тогдашнему «береговому праву» был растащен местными племенами кайтаков.
«А я пошел в Дербент, а из Дербента в Баку, где огонь горит неугасимый; а из Баку пошел за море — в Чапакур», — описывал свой дальнейший путь сам Афанасий Никитин в своем «Хождении за три моря».
Далее купец тщательно описывает путь до Индии через «дарью Гундустанскую» (Индийское море). Причем, по описанию видно, что Никитин целеустремленно двигался именно в этом направлении, особенно нигде не задерживаясь. Нельзя сказать, что жить купцу было не на что, ибо в Персии он приобрел жеребца за 100 рублей — огромные средства по тем временам.
Прибыл под именем персидского ходжи Юсуфа Хорасани в Гуджарат в начале 1470-х годов — за 30 лет до португальца Васко да Гама, став едва ли не первым европейцем, который после Александра Македонского посетил эту загадочную землю. Там же продал своего жеребца. Опытный негоциант сразу оценил, что основные индийские товары — шелк, хлопок, пряности, красители — на Руси сбыта не найдут. Да и вывезти будет трудно: «А нам провезти товар без пошлины не дадут. А пошлин много, и на море разбойников много».
По сути, Афанасий Никитин стал первопроходцем и, чего там греха таить, лазутчиком московской торговли в Индии, ознакомившись и описав не только свой путь, но и новую страну, ее географию, этнографию, политику, религию и прочее.
«И жил я здесь (в Бидаре — прим. авт.) до Великого поста и со многими индусами познакомился. Открыл им веру свою, сказал, что не бесерменин я, а христианин, и имя мое Афанасий, а бесерменское имя — ходжа Юсуф Хорасани. И индусы не стали от меня ничего скрывать, ни о еде своей, ни о торговле, ни о молитвах, ни об иных вещах, и жен своих не стали в доме скрывать».
Сам купец умер на обратном пути под литовским на тот момент Смоленском в 1475 году. Но рукопись «Хождения...» попала в итоге по назначению — княжескому дьяку Василию Мамыреву. Принесла ли она конкретную пользу русскому купечеству, доподлинно неизвестно, но спустя ровно полтора века в Астрахани было открыто Индийское торговое подворье. Как раз, где Никитина «со товарищи» ограбили в первый раз.
«Записал я здесь про свое грешное хождение за три моря: первое море — Дербентское, дарья Хвалисская, второе море — Индийское, дарья Гундустанская, третье море — Черное, дарья Стамбульская… Милостию Божией прошел я три моря. Остальное Бог знает, Бог Покровитель ведает», — рассказал Афанасий.
Ворота в «Тысячу и одну ночь». Покорение и присоединение к России Астраханского ханства сделало его центр главной базой торговли с Востоком. Контроль над всем течением великой реки вследствие разгрома Казани и Астрахани сделал Московию главным бенефициаром «цивилизационного моста» от Лондона до Пекина, которым ранее считалась Волга.
По Хвалынскому-Каспийскому морю через Астрахань в Москву по ней добирались купцы из Хивы, Шемахи, Самарканда, Бухары. Исследователь Арсений Рагунштейн пишет: «Между Астраханью и Караганской пристанью дважды в год курсировали царские бусы, перевозившие русские и азиатские товары, взимая за это определенную плату. В Астрахани было устроено Бухарское подворье. Русские купцы также ездили в Хиву и Бухару, хотя эти путешествия были небезопасны. Бухарские купцы имели право торговать также и во внутренних районах страны. Они достигали даже Тобольска, Москвы, Казани, Архангельска. Причем воеводы не имели права задерживать их, если только они не совершали тяжких уголовных преступлений».
Но главным торговым партнером Белокаменной становилась Персия, которой Москва была нужна для противостояния с Османской империей. Прямые торговые отношения между ними были установлены еще при царе Иване Грозном.
В Астрахани были устроены гостиные дворы заморских купцов, в том числе Гилянский двор для персов. Туда из Персии по Каспию купеческие караваны собирались в конце октября. Затем уже по первопутку на санях персы за пять недель доезжали до Москвы.
Обратный путь по весне занимал 30-40 дней по Волге до Астрахани и через судоходное гирло в Каспийское море.
Из Персии в Россию везли главным образом шелк-сырец, сафьян, камку и бархат, ковры, бирюзу, другие драгоценные и полудрагоценные камни, а также индиго и нефть. Торговля шелком через Россию для персов была наиболее выгодна по ряду причин. «Во-первых, практически весь персидский шелк производился в Гиляне, на побережье Каспия, — подчеркивает Рагунштейн. — Это предопределяло его дешевизну. С учетом транспортных расходов доставленные в Астрахань два тюка шелка стоили не более 4 талеров. Если те же два тюка везти на верблюдах в Ормуз для продажи английской Ост-Индской компании, то это занимало от 80 до 90 дней, причем ежедневно обходилось в сумму от 0,5 до 8 реалов. Кроме того, персы с неохотой торговали шелком через Турцию, поскольку это приводило к обогащению их стратегического соперника. Поскольку персы не могли напрямую сбывать свои товары в Европе, а английская Ост-Индская компания предлагала грабительские цены за персидские товары, шахи рассматривали каспийскую торговлю как один из важнейших альтернативных путей в Европу».
Русские купцы в Персию везли пушнину, металлы, моржовую кость, пеньковые товары.
В 1634 году отчаянно нуждавшийся в деньгах царь Михаил Федорович позволил «голштинским торговым людям» 10 лет беспошлинно проезжать через территорию России с целью торговли с Персией, но с условием реализации товаров в России. При этом было оговорено, чтобы в пути они защищали себя сами: «Если какие русские люди или иноземцы начнут на компанию нападать для грабежу, той компании от них обороняться самой, и для той обороны возить с собой на кораблях малые пушечки и пищали ручные и всякий бой, без чего нельзя… А если над Голштинской компанией от русских людей или иноземцев учинится какая поруха и грабеж, им того на Царском Величестве не спрашивать, а обороняться самим».
В 1664 году шах Аббас II даровал российским купцам право беспошлинной торговли в Иране. Через три года царь Алексей Михайлович предоставил подобную же «леготу» персидскоподданным армянским купцам Стефану Ромодамскому и Григорию Лусикову.
«До стен недвижного Китая». В Средние века и даже в эпоху Великих географических открытий о Поднебесной было известно немного. Еще меньше, чем об Индии. Настолько, что даже живого свидетеля Марко Поло с его «Книгой о разнообразии мира» в Италии посчитали редким вралем.
Но в Европу по Великому шелковому пути попадали важные китайские товары — чай, шелк и фарфор. И то, и другое, и третье европейской знатью было востребовано и считалось предметами роскоши наравне с пряностями.
Китайцы о Европе знали еще меньше. Парадигма срединного государства диктовала китайским императорам понимание Китая как центра, середины Вселенной, объявляя все остальные народы необразованными варварами и данниками монарха. Поэтому что-то узнавать о них даже не стремились.
В России начала XVII века, только-только приросшей Сибирью, путь в Китай оказался гораздо ближе европейского. Установить с Поднебесной собственные торговые отношения было престижно и выгодно для Москвы, едва стряхнувшей с себя последствия Смуты.
Инициатором стал воевода Тобольского разряда, князь Иван Куракин, прекрасный воитель, громивший в свое время поляков ландскнехта Александра Лисовского.
В мае 1618 года он снарядил в Китай первое русское официальное посольство, возглавляемое сведущими в языках томскими казаками Иваном Петлиным и Андреем Мундовым. В посольской миссии состояли 12 человек. В августе послы добрались до Пекина, где провели переговоры с чиновниками династии Мин.
Поскольку казачьи дипломаты не знали, какие именно подарки нужно преподносить «повелителю Вселенной», пред светлые очи императора Чжу И-цзюня их не допустили. Дали ответную грамоту, которую те, не зная китайской письменности, не смогли перетолмачить. Грамота была доставлена в Москву и помещена в хранилище Посольского приказа, пролежав там десятилетия так и не понятой. От нее и ведет свою историю фраза «китайская грамота». Естественно, что следующего посольства пришлось ждать долго.
Впрочем, миссия Петлина оказалась весьма ценной, ибо сведущий казак, как когда-то Афанасий Никитин, хорошо знал не только дело торговое. Из-под его пера вышла «Роспись Китайскому государству, и Лобинскому, и иным государствам, жилым и кочевным, и улусам, и великой Оби, и рекам, и дорогам» — документ добротного разведчика нового времени.
Лишь через 60 лет молдаванин на русской службе Николай Спафарий, готовясь к поездке в Китай, занялся изучением языка и смог прочитать грамоту. А в ней как раз говорилось о том, что московитам разрешается и далее отправлять посольства в Поднебесную и торговать там. Как «северным варварам» само собой разумеется.
В 1689 году между Россией и Китаем был заключен Нерчинский договор, статья 5-я которого разрешала торговлю подданных сторон, закрепляла свободу перемещения всем людям с проезжими грамотами. Совместная торговля определялась в Нерчинске, Селенгинске и Кяхте.
До начала XVIII века страны обменивались только казенными караванами, которые раз в три года совершали колоссальный «чайный путь» от Пекина до Петербурга.
Царь Петр Первый в 1714 году допустил частных лиц к торговле, которая для снижения затрат уже велась на границе, в Троицкосавске, затем в Кяхте. С российской стороны «лицензированы» были шесть частных компаний, с китайской — две.
Взаимовыгодная пограничная торговля продолжалась вплоть до тяжелых революционных потрясений в обеих империях.
