А еще недавно говорили, что огромная северная страна была самым большим в мире нетто-импортером зерновых, а ее АПК считался перманентно убыточным. Наша история изобилует взлетами и падениями хлебопроизводства — от крайнего голода до обещания «завалить хлебом Европу».

«Земля наша велика и обильна». Из общей территории России в 17 млн кв. км около 60% — вечная мерзлота, 22% — болота и заболоченные местности, 4% — реки и озера, периодически затапливаемые земли, ледники, овраги, пустыни, солончаки и горные хребты. Пригодная для постоянной комфортной жизни территория не превышает 2,7 млн кв. км (270 млн га, 15% от общей территории). Из них 8% составляет пашня. Большей частью на юге России, в Центральном Поволжье, на Урале и в Западной Сибири.

Две трети всей пашни приходится на ЮФО, СКФО и Крым (без учета новых регионов). Основными же житницами страны много лет являются Дон, Кубань, Ставрополье и Поволжье, дающие основной растениеводческий урожай благодаря своим благоприятным климатическим условиям и плодородной земле. Однако так было далеко не всегда. Около тысячелетия существования различных государственных образований на территории России почти вся черноземная житница считалась «диким полем» и «ничейной землей». Через юг проходили основные миграционные пути великого переселения народов, оставлявших после себя лишь пепелища. Пахать землю в этих благодатных краях люди не решались — все равно результаты трудов им не доставались бы. До XVI века Россия замыкалась в своих лесных владениях и оборонялась там. В этой зоне с минимумом свободной от насаждений земли говорить о расширении посевов зерновых и тем более о серьезных урожаях не приходилось. Самому населению Руси-России было бы чем прокормиться. Поэтому основными продуктами экспорта государства веками оставались меха, пенька, воск, мед, продукция масличных. И, тем не менее, на территории, ныне входящей в состав РФ, существовали земли, становившиеся в разное время настоящим «хлебным амбаром» для Европы в целом или какой-либо ее части.

307071120.jpg

«Везите хлеб, Эллада голодает». Это сегодня для нас Крым в первую очередь один огромный санаторий и бесконечный пляж. В первые же века до нашей эры Таврида (тогдашнее название полуострова) была ключевым поставщиком зерновых в бедные плодородными землями Элладу и Малую Азию, которые регулярно страдали от голода и неурожаев, не могли прокормить себя сами. Античный оратор Демосфен утверждал, что из Тавриды ежегодно только в Афины поступало 400 тыс. аттических медимнов зерна (медимн — мешок объемом 52,53 литра).

Согласно исследованиям заведующего отделом классической археологии Института археологии РАН, доктора исторических наук Владимира Кузнецова, одно крымское Боспорское царство (Крым и Тамань без Херсонеса, Ольвии, Керкенитиды и др.) могло поставлять в Афины до 30 тыс. тонн зерна в год. А ведь его закупали и иные полисы метрополии, страдавшие дефицитом пахотных земель. По подсчетам крымского археолога Игоря Баранова, византийское население Тавриды в VIII-IX веках могло ежегодно производить от 6 до 12 тыс. тонн избыточного зерна и до 900 тонн мяса, что втрое превосходило потребности херсонитов.

Спустя две тысячи лет мало что изменилось — «амбар Эллады» продолжает безупречно функционировать. После возвращения в состав России хозяйства полуострова прошли серьезную техническую модернизацию, переоснастились новой техникой, удобрениями, средствами защиты растений, семенами, реконструировали систему орошения северного Крыма. В 2023 году валовой сбор зерна в республике вырос на 62% с момента воссоединения с Россией, составив 2,04 млн тонн (в 2000 году, в украинские времена, здесь собирали 1,064 млн тонн, в 1990 году, в советские времена, — 1,988 млн тонн). При этом, согласно информации Министерства сельского хозяйства РК, посевная площадь зерновых и зернобобовых культур в степной части полуострова увеличилась на треть (с 448,9 тыс. га в 2014 году до 585,2 тыс. га в 2023-м).

1673200831_51-7fon-club-p-zhatva-65.jpg

Европейцы с ложкой. Но это благословенный Крым античных времен. «Зерновой пояс» юга появился лишь в XVIII-XIX веках. Древняя же и средневековая Русь-Россия была сосредоточена в Нечерноземье, в северных княжествах, в зоне рискованного земледелия, особенно для зерновых. И, кроме военно-политических неурядиц, часто страдала от природных катаклизмов. Их причинами являлись засуха-недород, обилие дождей, ранние заморозки, нашествие саранчи (прузи), природные пожары, град и т.п. Из-за этого в государстве частым гостем был голод. Только за два века с образования централизованного государства он случался в 1422, 1442, 1512, 1553, 1557 и 1570 годах. А в период правления Бориса Годунова с 1601 года «глад» со своими спутниками — моровым поветрием и падежом скота разразился на целое пятилетие, стоившее царю жизни, а государству — Смуты. В XVIII веке отмечено 34 неурожая, а в течение XIX столетия лишь до 1854 года их было 35.

В то же время присоединение к России Казанского и Астраханского ханств позволило стране полностью контролировать течение Волги с ее плодородными землями, а присоединение Малороссии и Слободской Украины значительно увеличило площади пахотных земель. А юридическое оформление крепостного права Соборным Уложением 1649 года наряду со всеми своими историческими минусами имело и несомненные плюсы — многие помещичьи хозяйства стали товарными. Земледелие культивировалось по всей стране, даже в холодной Сибири.

Еще в начале XVII века шведский дипломат Петр Петрей де Ерлезунда писал: «Москвитяне ведут торговлю: они торгуют с персиянами, армянами, турками, татарами, поляками, шведами, немцами, голландцами, англичанами, шотландцами и итальянцами... дают в обмен разные дорогие меха: собольи, куньи, рысьи, медвежьи, волчьи, серые и белые, горностаевые, бобровые, лисьи черные, белые, синие и красные, оленьи и воловьи кожи, воск, сальные свечи, мед, пеньку, лен, мыло, ворвань, деготь, смолу, рыбий жир, несоленое масло, соленую рыбу и многие другие товары». О зерне в этом сообщении ни слова.

Но уже со второй четверти XVII века, после завершения Смуты, Россия начала вывозить зерно в Европу. По данным исследователя Бориса Кагарлицкого, голландские купцы в 1631 году добились у царя Михаила Федоровича разрешения на вывоз в Амстердам и Бремен 23 тыс. четвертей (москов­ская осьмипудовая четверть — 128 кг), или 2,94 тыс. тонн. До этого голландцы покупали русское зерно у перекупщиков в Прибалтике, Пруссии и Данциге, что было невыгодно.

Купцы Альберт Бурх и Иоган фан Фелдтриль, действуя через царского отца патриарха Филарета, побудили того распорядиться отозвать уже посланные на Кавказ гарнизону крепости Терки 23 тыс. четвертей хлеба по цене 1,3 рубля за четверть. Русские долго торговались, утверждая, что «присылают многие великие христианские государи, английский король Карл, датский король Христиан и шведский король Густав-Адольф и другие, своих посланников и гонцов для переговоров о покупке хлеба и просят оказать им помощь и дозволить им покупать хлеб в Московском государстве, потому что они в нем нуждаются». Нужда понятна — в Европе полыхала Тридцатилетняя война, и кормить наемные армии приходилось сытно, чтобы они не разнесли собственные тылы.

Бурх записал в докладе амстердамским купцам: «В то же время мы осведомились о состоянии хлебного рынка и узнали, что Карл де Молин и его компания желают купить у царя 80 000 четвертей хлеба и предлагают за это меди на 80 000 рейхсталеров, по 4 рубля за пуд, и 80 000 рейхсталеров деньгами».

В 1632 году по тому же адресу голландцы отправили порядка 100 тыс. четвертей российского зерна. Находившийся в составе шведской дипломатической миссии в Москве Иоганн-Филипп Кильбургер докладывал в Стокгольм, что только из Нарвы в навигацию в 1673 году было вывезено 728 ластов (один ласт — 12 четвертей) ржи, 64 ласта ячменя, 132 ласта овса, 89 ластов солода, 663 тонны муки, 44 тонны круп, 39 тонн гороха. И это без учета объемов крупных торговых компаний Пскова и основного российского морского порта Архангельска. То есть зерновой экспорт из Московии в Европу стал важнейшим фактором ее продовольственного благополучия уже 400 лет назад.

Столыпин.jpg

«Дайте России 20 лет покоя, и мы завалим Европу хлебом». В XVIII веке Россия ввязалась в череду кровавых войн с Швецией (трижды), Персией (дважды), Пруссией, Турцией (четырежды), Францией и прочими. В результате империя приобрела значительные территории, но потеряла огромное количество тех, кто бы обрабатывал землю на них. Императрице Екатерине Второй пришлось привлекать в страну первых «гастарбайтеров» — сербов, немцев, валахов, болгар, греков, армян, грузин и других для поселения и налаживания земледелия на новых территориях. Это принесло свои плоды: если в 1749 году хлеба было экспортировано всего на 2 тыс. рублей, то в 1790-х — уже на 2,9 млн. Основным потребителем являлась, как всегда, Европа. В самой России проблема голода вообще не стояла. В 1767 году, путешествуя по Волге, Екатерина писала философу Вольтеру: «Здесь народ по всей Волге богат и весьма сыт… и я не знаю, в чем бы они имели нужду». Более того, по утверждению государыни, они не только могут позволить себе «иметь курицу в супе» (мечта французского короля Генриха IV), но и стали с некоторых пор «предпочитать индейских петухов».

Согласно данным исследователя Ольги Елисеевой, в екатерининское время «рожь стоила 60 копеек — 1 рубль за четверть. (В Петербурге и Москве из-за спроса значительно выше — два-три рубля.) Пшеница считалась едой для богатых, она оценивалась в 1 рубль 50 копеек — 2 рубля. Пуд соли — в 35 копеек. Быков продавали по 3-4 рубля, овец — по 50-70 копеек, баранов — по 30-50 копеек, свиней — по 60-80 копеек, цыплят — по 5-15 копеек, индеек — по 20-40 копеек».

После опустошительных наполеоновских войн население Европы стало быстро восстанавливаться. Помогли промышленная революция, появление паровых машин, улучшение рациона питания, достижения медицины, вакцинация.

В XIX веке население Старого Света (без России) увеличилось почти вдвое: со 147,8 млн до 287,6 млн человек, тогда как за предыдущий век — только на 46,5%. Соответственно, резко выросли запросы на потребление хлеба, который искать приходилось главным образом в «варварской России». За первую половину века среднегодовой экспорт зерна из России в Европу увеличился с 6,5 до 11 млн тонн.

Впрочем, хватало и проблем. По данным исследователя Юрия Чеснокова, характерными чертами российского экспорта начала ХХ века являлись:

  1. Неравномерность поставок на фоне значительных в сравнении с другими европейскими странами колебаний величины сборов и урожайности зерновых;

  2. Рост в экспорте доли более дешевых кормовых культур, к качеству которых импортеры были менее требовательны. Если в конце 70-х — начале 80-х годов XIX века Россия контролировала 33,1% мирового рынка пшеницы, 86,3% ржи, 63% овса, 40% ячменя, то к началу Первой мировой войны доля по пшенице упала до 24,7%, по ржи — до 37,1%, по овсу — до 42,3%, зато по ячменю выросла до 75,8%;

  3. В конце XIX — начале XX века Россия проиграла несколько ключевых рынков: английский рынок — США, ржаной — Германии, где страна стала обеспечивать потребности своими силами, да еще и захватила зерновые рынки российских регионов: Финляндии и ряда западных губерний;

  4. Экспортное зерно России имело низкое качество, содержало значительное количество примесей, в стране отсутствовали единые стандарты сортов зерна;

  5. Очень низкая доля готовой продукции (различных видов муки): 2-3%;

  6. Игнорирование конъюнктуры мирового рынка: в стремлении вывезти максимальные объемы зерна в короткие сроки производители обрушивали мировые хлебные цены;

  7. Значительная роль иностранного капитала в экспорте российского зерна и зависимое, бесправное положение русских экспортеров на мировом продовольственном рынке;

  8. Слабое развитие российской экспортной инфраструктуры: большая часть отечественных портов не могла принимать современные суда, порты были плохо оборудованы техникой, складскими помещениями и элеваторами, не хватало рефрижераторных вагонов и торговых судов.

Значительный шаг на пути хлебного рывка сделал председатель совета министров империи Петр Столыпин, затеявший свою знаменитую аграрную реформу, которая призвана была расколоть крестьянскую общину и создать прочный слой из крепких мужиков-хлеборобов. Прототип фермеров. Для этого он затеял масштабное переселение крестьян из малоземельных центральных губерний в восточные районы империи (около 3 млн человек переселилось) с наделением их бесплатной землей. Столыпин говорил: «Дайте государству 20 лет покоя, внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешней России», обещая «завалить Европу хлебом».

Результат сказался быстро. Урожайность сельскохозяйственных культур в стране повысилась так, что Россия до четверти зерновых экспортировала и стала основным поставщиком хлеба в Европу. Урожай зерновых примерно с 2 млрд пудов в 1894 году возрос до более чем 4 млрд в 1913 и 1914 годах. В 1913 году урожай зерновых в России оказался примерно на треть выше, чем в Аргентине, Канаде и США вместе взятых. Производство ржи с 2 млрд пудов за тот же срок увеличилось до 4 млрд.

В феврале 1916 года министр земледелия России Александр Наумов докладывал депутатам IV Думы: «В империи имеется до 900 млн пудов избытка главнейших хлебов. Другими словами, у нас имеется излишек не менее 1/3 годовой потребности». Главный «амбар Европы» работал безотказно, но 20 лет покоя ему никто не давал. В начале XXI века у России были эти два десятка лет относительного покоя, и она вышла в мировые лидеры.

 |