Однако в перспективе ЕАЭС важно избежать односторонней зависимости от КНР и не потерять собственные возможности для развития.
Первого января 2025 года исполнилось десять лет с момента вступления в силу договора о Евразийском экономическом союзе. По вашей оценке, какими были эти две пятилетки для ЕАЭС и входящих в него стран? С какими политическими, экономическими и прочими вызовами сталкивалось объединение, и насколько успешно они преодолевались?
За десять лет Евразийский экономический союз сумел продемонстрировать впечатляющие успехи и укрепить свой международный статус. И первая, и вторая пятилетки оказались наполнены важными событиями и инициативами, которые сформировали надежную платформу для дальнейшего развития ЕАЭС и повышения благосостояния государств-
участников.
В первые годы после создания союза была сформирована согласованная правовая база и сложились необходимые институты: Евразийская экономическая комиссия, суд ЕАЭС и другие структуры. Они задали четкие правила взаимодействия между странами, сформировали алгоритмы таможенного и технического регулирования, обеспечили защиту конкуренции и общее видение того, как должна развиваться экономическая интеграция. Особое внимание уделялось созданию эффективного внутреннего рынка и снятию барьеров на пути товаров, услуг, капитала и рабочей силы. Невзирая на технические и административные сложности это позволило снизить торговые издержки и стимулировать межгосударственную кооперацию.
Первая пятилетка запомнилась расширением членства ЕАЭС за счет присоединения Армении и Киргизии, а также заключением соглашений о свободной торговле, в том числе с Вьетнамом. Эти договоренности стали свидетельством того, что союз активно выстраивает связи с внешними партнерами и видит себя не закрытым сообществом, а открытой экономической площадкой. Значительные усилия были направлены на укрепление политического диалога между главами государств-членов и согласование мер по поддержанию макроэкономической стабильности, формированию стратегических планов в сферах транспорта, промышленности и энергетики.
Начало второй пятилетки пришлось на непростое время глобальной пандемии, когда все страны мира столкнулись с масштабными вызовами. При этом ЕАЭС проявил солидарность и способность к быстрой взаимопомощи: вводились согласованные меры по защите здоровья, поддержке предпринимателей, упростились логистические процедуры, активизировалась координация в сфере медицины. Важными направлениями оставались углубление промышленной кооперации и технологическое развитие: создавались совместные производства, реализовывались проекты в машиностроении, энергетике и агропромышленном комплексе. Существенно продвинулась цифровая повестка: внедрялись электронные сервисы, облегчавшие взаимодействие таможенных, налоговых и финансовых органов.
В этот же период продолжились переговоры о свободной торговле с новыми зарубежными партнерами, укрепились контакты с АСЕАН и совместные проекты в сопряжении с китайской инициативой «Один пояс — один путь». Все это повысило конкурентоспособность ЕАЭС и расширило экспортные возможности стран-членов.
Наряду с успехами союзу приходилось противостоять внешнеэкономическим и политическим вызовам: колебаниям на энергетических рынках, санкционному давлению и перестройке логистических цепочек. Однако выработанная за первые годы практика совместной адаптации, взаимной поддержки и политики импортозамещения позволила поддержать устойчивость национальных экономик и сохранить общий курс на интеграцию.
Нельзя не отметить позитивные социальные эффекты, которые стали результатом общего рынка труда: упростилось трудоустройство мигрантов и повысилась их правовая защищенность, одновременно расширились возможности для студентов, научных сотрудников и специалистов. Это укрепило гуманитарные связи, содействовало обмену опытом и углублению взаимного доверия. В итоге по многим показателям экономический рост в странах ЕАЭС был более стабильным, а внедрение совместных инфраструктурных и энергетических проектов обеспечивало новые рабочие места и стимулировало развитие производств.
В мае 2018 года было подписано, а в октябре 2019-го вступило в силу Соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве между Евразийским союзом и Китаем. По вашему мнению, в чем заключалась важность этого документа для ЕАЭС, а в чем для КНР?
Для стран ЕАЭС соглашение с КНР стало важным шагом к выходу на один из крупнейших мировых рынков и к привлечению масштабных капиталовложений. Китай, обладая значительными финансовыми резервами, активно инвестирует в инфраструктуру, энергетические проекты и добычу ресурсов. Это открывает перед государствами «евразийской пятерки» новые возможности для наращивания взаимной торговли, развития производств, связанных с экспортом в КНР, а также для модернизации собственной инфраструктуры (транспорт, логистика, связи).
Для Китая соглашение с ЕАЭС важно по двум ключевым причинам. Первая — расширение экономического влияния. Закрепление тесных торгово-экономических связей позволяет КНР усилить присутствие в регионе, получить доступ к природным ресурсам (нефть, газ, металлы и прочее), а также выгодные условия для реализации инфраструктурных проектов, типичных для механизма «китайского инвестирования».
Вторая причина — укрепление транспортно-логистических коридоров. Страны Евразийского союза занимают стратегически важное географическое положение, а потому их вовлечение в инициативы «Нового Шелкового пути» открывает для Пекина прямые сухопутные маршруты в Европу и к другим экспортным рынкам.
Таким образом, соглашение стало для ЕАЭС возможностью получить новые инвестиционные и торговые импульсы, а для Китая — очередным инструментом расширения экономического присутствия в ключевом евразийском пространстве.
Как вы считаете, насколько эффективно Китай и ЕАЭС использовали дополнительные возможности для активизации сотрудничества, открывшиеся перед ними благодаря подписанию соглашения? О каких главных практических результатах можно говорить?
С момента вступления соглашения в силу прошло относительно немного времени (около пяти лет), однако некоторые тенденции уже видны.
Рост товарооборота. Взаимная торговля в целом увеличивалась: Китай оставался одним из важнейших внешних партнеров Евразийского союза, особенно для России и Казахстана. На практике это отражается в возрастающих объемах экспорта сырья из государств ЕАЭС и импорта промышленных товаров и технологического оборудования из КНР.
Инфраструктурные проекты. Китай продолжил вкладывать средства в транспорт (железные дороги, автомагистрали) и объекты энергетики (ТЭС, ЛЭП), используя при этом свой стандартный механизм: льготные кредиты Экспортно-импортного банка КНР, задействование китайских подрядчиков и рабочей силы. В краткосрочном плане это выгодно странам-реципиентам: они получают инфраструктурные объекты, не всегда доступные по другим каналам. В долгосрочной же перспективе накапливаются долговые обязательства перед Китаем и сохраняется зависимость от его технологий и персонала.
Сохранение большой роли российских инвестиций. Как показывает анализ, несмотря на масштабы китайской экономики в целом российско-центральноазиатские связи продолжают оставаться весьма интенсивными. Для Казахстана, к примеру, доля инвестиций из России относительно ее ВВП оказывается выше, чем из КНР. Это свидетельствует о том, что соглашение с Пекином не заменило и не вытеснило уже существующие российские позиции, а лишь дополнило их.
Вместе с тем говорить о полномасштабной реализации всех заложенных в соглашении возможностей еще рано: специфика «китайского инвестирования» (использование китайского оборудования, рабочей силы, кредиты через государственные компании КНР, ресурсные «бартерные» схемы) накладывает ограничения на развитие локальных производственных кластеров в странах ЕАЭС. Тем не менее, уже виден прирост инфраструктурных проектов и товарного обмена.
По вашему наблюдению, какие экономические и торговые выгоды получили и продолжают получать от сотрудничества с Китаем конкретные страны ЕАЭС: Россия, Казахстан, Беларусь, Кыргызстан, Армения? Кто оказался в наибольшем, а кто в наименьшем выигрыше, и почему?
Россия. Является крупнейшим игроком внутри ЕАЭС и одним из ключевых поставщиков ресурсов в Китай. Для РФ выгодно наращивать экспорт нефти, газа, сельскохозяйственной продукции. Кроме того, в условиях внешних ограничений (санкций) рынок КНР становится все более важным для российских товаров. Однако и импорт из Поднебесной растет, усиливая конкурентное давление китайских промтоваров на внутреннем рынке РФ.
Казахстан. В силу богатой ресурсной базы (нефть, газ) и удобного географического положения на трассах, ведущих в Европу, получает ощутимые выгоды от сотрудничества с Пекином. Китай вкладывает средства в добычу и транспортировку углеводородов, создание инфраструктуры. При этом именно Россия в процентном отношении к своему ВВП инвестирует в Казахстан даже чуть больше, чем КНР, что говорит о сильной заинтересованности Москвы. Однако с точки зрения абсолютных цифр участие Китая очень весомо. Казахстан тем самым выигрывает от диверсификации источников инвестиций (Россия, Китай, Запад), хотя и рискует нарастить долговую нагрузку перед Пекином.
Беларусь. Не обладая значительными нефтегазовыми ресурсами, ориентируется, прежде всего, на промышленное и аграрное сотрудничество. Здесь интерес КНР связан с размещением производств, а интерес Минска — в доступе к китайским кредитным линиям и рынкам сбыта. За последние годы появились совместные индустриальные парки, но объем китайских вложений в белорусскую экономику по-прежнему заметно уступает проектам КНР в Центральной Азии и России.
Киргизия. Страна с небольшим ВВП, ограниченным количеством природных ресурсов и непростым инвестиционным климатом (в силу политической турбулентности и высокой конкуренции за инфраструктурные проекты) получает от КНР средства, в частности, в дорожную инфраструктуру и горнодобычу. Однако китайская схема предполагает, что выгоды Киргизии в виде мест для трудо-
устройства и развития местного бизнеса остаются ограниченными, поскольку китайские подрядчики предпочитают привозить свою рабочую силу и технику.
Армения. С точки зрения зависимости от КНР, не обладает таким ресурсным потенциалом, как Казахстан или Россия, поэтому объемы китайских инвестиций здесь скромнее. Тем не менее, сотрудничество проявляется в поставках армянской сельскохозяйственной продукции на рынок КНР, а также в отдельных инфраструктурных проектах.
Если сравнивать, кто оказался в наибольшем выигрыше, можно отметить Казахстан и Россию как крупнейшие экономики ЕАЭС и ключевые поставщики сырья (нефть, газ) и продовольствия в Китай. При этом наименее значимыми по абсолютным объемам инвестиций и торговли остаются Киргизия и Армения, хотя и они получают определенные выгоды за счет целевых китайских проектов. Беларусь несмотря на отсутствие существенных сырьевых ресурсов старается использовать свою промышленную специализацию и локационные преимущества (как транзитная территория между РФ и ЕС) в сотрудничестве с КНР.
Помимо Евразийского союза, Китай активно сотрудничает и с другими интеграционными объединениями. По вашему мнению, какое место КНР отводит взаимодействию с ЕАЭС? Особенно с учетом той роли, которую ряд стран-членов «евразийской пятерки», прежде всего, Россия, играют сегодня в глобальной экономике?
Китай активно взаимодействует с целым рядом интеграционных объединений: АСЕАН, ШОС и т. д. На этом фоне ЕАЭС для КНР, во-первых, один из ключевых каналов выхода на богатые энергоресурсами территории и мост в европейском направлении. Именно государства ЕАЭС (особенно Россия и Казахстан) играют важную роль в глобальном рынке нефти и газа, а также могут обеспечить транзит китайских товаров в Европу. Во-вторых, политико-экономический «балансир». Укрепляя отношения с ЕАЭС, Пекин поддерживает хорошую динамику и с Россией (как крупнейшей экономикой в союзе), получая определенные гарантии в сфере безопасности своих инвестиций и логистических маршрутов.
При этом Китай в целом придерживается прагматичного подхода и не ставит ЕАЭС во главу угла всех своих интеграционных планов, рассматривая его как важный, но не единственный элемент в рамках более широкой стратегии «Один пояс — один путь». Тем не менее, растущая роль РФ и других стран ЕАЭС в мировом товарообороте, а также их транзитный потенциал заставляют Пекин уделять сотрудничеству с союзом значительное внимание.
Ваш прогноз: каковы перспективы сотрудничества между ЕАЭС и Китаем? Какие факторы могут угрожать их торгово-экономическим отношениям в средне- либо долгосрочной перспективе? И что должны будут предпринять обе стороны для минимизации рисков?
Перспективы выглядят в целом позитивно. Рост взаимной торговли и инвестиций сохраняется несмотря на глобальную турбулентность, поскольку КНР заинтересован в ресурсах и транзите, а ЕАЭС — в инвестициях и расширении рынка сбыта. Возможно углубление индустриальной кооперации в рамках новых производственных цепочек (при условии, что страны ЕАЭС смогут договориться с китайскими компаниями о привлечении местной рабочей силы и развитии местных производств).
Среди основных угроз в средне- и долгосрочной перспективе я бы выделил несколько. Первая — долговая зависимость. Кредитные схемы КНР (через госбанки и госкомпании) могут приводить к росту задолженности стран-реципиентов, если те не обеспечат эффективную отдачу от инвестируемых проектов. Вторая — недостаточная диверсификация экономик. Сохранение преимущественно сырьевой модели экспорта из стран ЕАЭС в Китай может тормозить собственное высокотехнологичное развитие. Третья — геополитическая конкуренция. Усиление давления на Россию и ее партнеров по ЕАЭС со стороны западных стран вносит неопределенность в трансграничные инфраструктурные проекты и расчеты в национальных валютах.
Какие меры необходимы для минимизации рисков? Диверсификация структуры инвестиций. Странам ЕАЭС целесообразно развивать не только топливно-энергетический комплекс, но и инфраструктурные, производственные и технологические проекты, чтобы снизить зависимость от сырьевого экспорта.
Развитие локальных производственных мощностей. Добиваться от китайской стороны гибких условий, предусматривающих вовлечение местных поставщиков и рабочей силы.
Совершенствование механизмов контроля за внешними заимствованиями. Чтобы избежать долговой ловушки, важно тщательно оценивать окупаемость проектов и условия кредитования.
Улучшение инвестиционного климата и прозрачности. Снижение роли неформальных соглашений, упрощение бюрократических процедур и стабильные правила игры сделают страны ЕАЭС более привлекательными для всех инвесторов, включая КНР.
Баланс интересов. России и другим членам союза необходимо сохранять конкурентные преимущества на рынках ЕАЭС и координировать приоритетные проекты с китайскими партнерами так, чтобы не ограничиваться сырьевой моделью развития.
