— До национального проекта действовали федеральные целевые программы. В основном они состояли из перечней объектов, которые предлагались регионами для софинансирования, чтобы их построить или реконструировать. При этом традиционно много оставалось «незавершенки». И это, конечно, был не комплексный подход, хотя он и касался важных аспектов туристической инфраструктуры.

Национальный проект — в принципе другой документ. Прежде всего он комплексный и включает в себя не только подходы к формированию перечней объектов, которые будут софинансироваться в отношении институциональных инвесторов, но и широкий арсенал мер, которые оказывают влияние на весь туристический рынок, не считая выездного. Для крупных инвесторов нацпроект предусматривает субсидирование процентной ставки по кредитам, для небольших инвесторов — грантовую поддержку, для операторов по внутреннему и въездному туризму — субсидирование турпродуктов, для населения — субсидирование стоимости тура внутри России на основе кешбэка.


Второе отличие национального проекта заключается в том, что все перечисленные инструменты влияния на рынок уже работают в той или иной степени. Они освоены на протяжении последних нескольких лет, под них есть нормативная база, которую нужно совершенствовать.

Третье отличие — объем средств. За десять лет на реализацию нацпроекта планируется потратить около 630 млрд рублей, и, по всей видимости, это еще не все деньги, которые будут выделены. Для сравнения: сейчас по разным каналам на развитие туризма в России выделяется от 7 до 11 млрд рублей.

Конечно, это еще не такая финансовая поддержка, которую имеет, например, сельское хозяйство. Но если обещанные деньги реально попадут в отрасль и будут эффективно использованы, то получится очень серьезное вливание, которое поможет вывести индустрию гостеприимства на качественно новый уровень.

Вопрос освоения средств достаточно непростой, поэтому, с моей точки зрения, должен быть обеспечен общественный контроль за тем, что принимается и предлагается. Я — сторонник институциональной поддержки. Как показал опыт сочинской Олимпиады, без такой поддержки крупные структуры не построили бы 24 тыс. гостиничных номеров и не было бы у нас современной Красной Поляны.

Однако это не значит, что все 630 млрд рублей нужно вбухать в проекты, которые станут финансировать крупные инвесторы. Должно быть эффективное, разумное распределение средств, в том числе и по территориям, что очень важно. Особое значение, как мне кажется, надо придать мерам оперативного характера.

Приведу простой пример. Из-за пандемии въездной туризм в России до определенного времени «умер», выездной туризм — не бизнес, а слезы. Внутренние же каналы получили развитие, следуя правилу, что кризис — это не только катастрофа, но и новые возможности. Одной из таких возможностей является медицинская реабилитация больных коронавирусом в санаторно-лечебных учреждениях. Эти учреждения справились с очень большим потоком туристов, среди которых было немало зараженных, научились профилактике и лечению COVID-19 и не допустили массовой вспышки инфекции ни на одном объекте.

Сейчас альтернативы нет. Если человек хочет восстановиться после коронавируса, более эффективного способа, чем медицинская санаторная реабилитация, не существует. То же самое, если человек хочет восстановить свой иммунитет перед третьей волной. Здравницы подобные программы разработали, а заодно и обеспечили свою загрузку. Таким образом, в межсезонье мы получаем скидку, +20% кешбэка, и оказывается, что приезжать и лечиться в санатории для россиянина среднего класса становится в принципе сопоставимо с его семейным бюджетом пребывания в домашних условиях с учетом шопинга, досуга и т.д.

На мой взгляд, один из главных приоритетов национального проекта — это решение вопроса о круглогодичной загрузке коллективных средств размещения. Иначе зачем строить новые объекты, если действующие заполнены в среднем по стране на 35%? А почему такая низкая цифра? Потому что высокая сезонность, особенно у загородного номерного фонда. И получается, что в высокий сезон качественного номерного фонда не хватает, а семь месяцев в году он фактически простаивает.

Можно ли решить проблему? Она сложная, но Москве и Санкт-Петербургу удалось добиться высокой круглогодичной загрузки номерного фонда, Казани и Сочи — удалось в значительной степени. Почему Кавминводы загружены практически круглый год? Они предлагают продукт, от которого практически невозможно отказаться, если перед тобой стоит выбор: либо на хирургическую койку, либо на санаторную. Поэтому если продлят программу кешбэка хотя бы по май включительно и помогут в популяризации лечения на российских курортах через государственные СМИ, мы еще на старте нацпроекта сможем решить важнейшую для рынка задачу увеличения круглогодичной загрузки.

Почему ежегодно 6,5 млн россиян ездят в Турцию? Потому что там есть all inclusive. Если мы хотим что-то противопоставить турецкой конкуренции, то должны развивать свой all inclusive. Надо предусмотреть в нацпроекте специальную подпрограмму поддержки и развития отечественного all inclusive с национальной спецификой, включая кухню. В Турции нет десятков врачей, как в крупнейших санаториях России, но есть прекрасные спа, wellness, санаторные процедуры. Если взять на вооружение этот опыт, получится конкурентоспособный турпродукт. 

 |