Дмитрий Геннадьевич, если обобщить комментарии экспертов (из числа тех, которые не впадают в крайности, а стараются быть объективными), то можно сделать вывод о том, что за время своего существования ЕАЭС превратился в сильное интеграционное объединение, с которым считаются друзья, а где-то и враги. Согласны ли вы с таким мнением? Наверняка у Союза есть не только сильные, но и слабые стороны. Особенно в последние год-два, когда усугубились многие мировые политические и экономические противоречия.
Здесь вопрос критерия, как мы относимся к нынешнему состоянию Евразийского союза и в целом к процессам евразийской интеграции. Безусловно, по сравнению с крайними сценариями, которые нам пророчили еще два года назад, ЕАЭС можно считать состоявшейся организацией. В отличие от многих других межрегиональных объединений, ЕАЭС пережил пандемический кризис и даже усилился. В том же Европейском союзе пандемия выявила огромное количество внутренних противоречий.
С другой стороны, пока мы не смогли в рамках Евразийского союза выйти за формат расширенной зоны торговли, а если и смогли, то только в вопросах социальных, но никак не в инвестиционных, индустриальных. В этом смысле ЕАЭС еще находится в начале пути.
Однако есть нюанс. Союз предоставляет возможности формата. И задача уже стран-членов и стран-партнеров этот формат использовать. Но то, что мы наблюдаем на выходе из первой волны пандемического кризиса, в момент глобальных геоэкономических трансформаций по всему миру, а не только в Евразии, говорит о том, что данный формат может оказаться очень и очень востребованным. И тогда встанет вопрос о том, чтобы наполнить его новым содержанием, который будет двигать ЕАЭС вперед.
Судя по официальным заявлениям, один из ключевых приоритетов ЕАЭС — формирование общих рынков: энергетического, сельскохозяйственного, фармацевтического, трудового… По вашей оценке, насколько государства Союза приблизились к этой цели?
Наиболее близок к тому, чтобы состояться, как мне кажется, рынок энергетический. Я думаю, что энергетическая политика, обращенная не только внутрь Евразийского союза, но и вовне, в ближайшей перспективе должна быть скоординирована. Переговоры в рамках ОПЕК+ дают на это большую надежду. То есть фактически Россия как доминирующая сила ЕАЭС учитывает, транслирует интересы членов Союза. Распространение такой практики на всю Евразию было бы огромным достижением.
Принципиально важно создание в самое ближайшее время единого транспарентного и защищенного от каких-либо манипуляций рынка сельхозпродукции Евразийского союза. Потому что здесь будет одна из самых острых точек противоборства за экономическое доминирование.
До чего ЕАЭС еще не дозрел, но должен дозреть в самом ближайшем будущем, — абсолютно скоординированный и защищенный от любого внешнего воздействия рынок инвестиционных продуктов.
Три государства — Молдова, Узбекистан и Куба — имеют статус наблюдателя при Евразийском экономическом союзе. Что по большому счету дает им этот статус?
Молдова должна сама определиться, хочет она быть независимым государством или частью Румынии. В зависимости от принятого решения можно обсуждать, чем дополнить формат сотрудничества ЕАЭС и этой республики.
Узбекистан — крупная, экономически значимая, с огромным потенциалом страна, играющая очень важную роль в Центрально-Азиатском регионе. Затащить ее в какое-то объединение насильно невозможно, решать должны сами узбекские элиты.
Для Кубы получение статуса наблюдателя при ЕАЭС — решение, конечно, самозащитное. Несмотря ни на что, эта страна продолжает находиться в достаточно жесткой международной изоляции, и мы не должны ее бросать. Думаю, во взаимоотношениях с кубинскими товарищами нужно придумать некий формат партнерства, возможности для этого есть неплохие.
Как вы полагаете, стоит ли ожидать того, что в средней либо долгосрочной перспективе список партнеров ЕАЭС расширится? Если да, то за счет кого? С какими странами углубление сотрудничества было бы для Союза предпочтительным и выгодным в первую очередь?
Иран для Евразийского союза — не партнер, а выражаясь современным языком, партнерище. В свою очередь для Ирана ЕАЭС — одно из важнейших окон мира, особенно при сложнейшей военно-политической обстановке, которая сложилась в мире вокруг этого государства. Для Ирана Евразийский союз является очень важным логистическим партнером в области безопасности и рынка, и, если к власти там не придет совсем уж прозападное правительство, то реальной выглядит перспектива более специфического партнерства ЕАЭС + Иран. Эта исламская республика вряд ли станет членом Евразийского союза, но серьезным партнером — вполне.
Также нужно подумать об усилении партнерства с Индией, Вьетнамом, Индонезией, Египтом. Мой прогноз: интеграционные процессы будут нарастать, но вопрос заключается в том, как развивать формат ЕАЭС, не разрушая его, как дополнять, не навешивая на него неподъемные гири. В этом смысле мы имеем дело с очень большим интеллектуальным вызовом, и, я думаю, мы должны его принять и решить.
Важный аспект — межрегиональное сотрудничество внутри Евразийского союза. Признаться, у меня создается впечатление, что оно развивается более эффективно, чем межгосударственное. А как считаете вы?
Я знаю прекрасные примеры сотрудничества на уровне регионов: российских и белорусских, российских и казахстанских. По обе стороны границы у людей, которые решают практические вопросы, все получается лучше и быстрее, чем у людей, занимающих политическую позицию. Однако рано или поздно практические люди упираются в политические ограничения, и, если не решить политические вопросы, как они сейчас решаются в отношении Союзного государства России и Беларуси, то можно прийти к ситуации разрыва.
Есть очень печальный пример взаимоотношений России и Украины. На практическом уровне, на уровне приграничного сотрудничества дела обстояли довольно неплохо, Белгородская и Харьковская области взаимодействовали, а теперь ров вырыли. Необходимо ликвидировать асинхронность в развитии межрегионального сотрудничества и взаимодействия на макроуровне, чтобы оно не уперлось в потолок политических возможностей.
С учетом многочисленных вызовов можно сказать, что Евразийский союз продолжает выдерживать экзамен на прочность. Каким вы видите ЕАЭС через год, пять, десять лет?
Проблема не в том, что вызовов в системе международных, экономических и политических отношений становится больше, а в том, что они становятся другими. Мир готовился к совершенно другим вызовам. Не к таким, как, например, вызовы санитарного порядка, связанные с распространением коронавирусной инфекции. Мы помним панику на Западе весной 2020 года и видим, что она вот-вот повторится. Или кто мог 10 лет назад предсказать, что главным узлом противоречий нынешней фазы глобализации окажется противоборство между коллективным Западом и архаикой, которое наблюдается в Афганистане?..
В таких условиях главное, что должен делать Евразийский союз, — оставаться самим собой. В тот момент, когда мы находимся в гармонии с нашей историей, культурой, социальными приоритетами, традиционными моделями поведения, мы сможем начать разговаривать с другими людьми. Если же мы начнем разговаривать на политическом, а тем более на социальном, социокультурном языке, то ждите беды.
Поэтому на ближайшие пять лет задача — действовать по здравому смыслу. Но по здравому смыслу не владельца ларька, который здесь и сейчас собирается продать шаурму не первой свежести, а человека, который намерен на этом пространстве жить еще долго. Мы должны вернуть себе среднесрочный здравый смысл, и все у нас получится.
